Потоки беженцев из стран Ближнего Востока, пострадавших от военных действий, через белорусско-польскую границу весной 2021 года, попали под пристальное внимание стран-членов ЕС. Эта ситуация стала очередным поводом для политических спекуляций со стороны стран Прибалтики, Польши и США, а также аффилированных с ними групп в Брюсселе. Вызванная прекращением действия соглашения о реадмиссии проблема, сложившаяся на границе, была использована как одна из причин введения пятого пакета санкций ЕС в отношении Беларуси. Пятый пакет санкций затронул крупные белорусские промышленные предприятия, что, без сомнений, осложнит развитие экономики страны.

Факт наложения экономических санкций как меры реагирования на гуманитарную проблему позволяет сделать вывод о том, что действия Евросоюза являются следствием европейской политической игры. ЕС изыскивает новые способы воздействия на официальный Минск после неудавшейся попытки демократизации страны в 2020 году. Подобными действиями Запад добивается обрушения экономики, снижения уровня жизни белорусского народа, пытаясь создать предпосылки для очередной «цветной революции» и «демократизации» существующего уклада. В следствии этого приостановлены или полностью прекращены программы многостороннего сотрудничества ЕС и Беларуси. Многостороннее сотрудничество с ЕС было одним из приоритетных направлений внешней политики Республики Беларусь, однако сложившаяся ситуация на границе позволила переоценить и пересмотреть приоритеты страны в сторону укрепления многостороннего сотрудничества на восточном направлении, а также в полной мере задействовать интеграционный потенциал Союзного Государства.

Страны Прибалтики, поддерживающие любой антироссийский нарратив, пытаются демонизировать Союзное государство и не допустить более глубокой интеграции России и Беларуси. Польша же заинтересована в укреплении политических позиций, удовлетворении своих амбиций в ЕС и решении собственных проблем и задач: отвлечение внимания польской общественности от внутристрановых вопросов, поддержание политики действующей партии по военной реформе, в частности, через увеличение численности вооружённых сил в два раза, решение затяжного варшавско-брюссельского конфликта о приоритете права в ЕС и т.д [1]. Кроме того, создание внешней угрозы позволяет Варшаве сохранить и нарастить финансовую поддержку со стороны ЕС и США под предлогом защиты восточных границ.

Ситуация на границе ЕС и Беларуси, хоть и представляет собой вызов для Евросоюза в гуманитарной, правовой и военно-политической сферах, однако стала удобной предпосылкой для удовлетворения политических интересов некоторых западных стран. Не принятие Евросоюзом небольшого потока беженцев через Беларусь противоречит законному праву этих людей на международную защиту согласно Конвенции ООН о статусе беженцев 1951 года и, с одной стороны, демонстрирует идеологическую двоякость самой европейской системы, подрыв региональной системы безопасности, вызванную возможностью столкновений в Западной Европе, а с другой стороны, страх перемен на европейской политической сцене, вызванный самой возможностью переориентирования давно существующих транснациональных миграционных потоков, а вместе с этим и финансовых потоков миграционного бизнеса на другие направления.

В связи с этим, целесообразно выявить особенности транснационального европейского бизнеса и последствия политизации миграционного кризиса на белорусско-польской границе.

Миграция в Евросоюз – это феномен, который уже давно не носит стихийный характер. Постоянный приток мигрантов положительно сказывается на экономике развитых стран Евросоюза. При привлечении трудовых мигрантов страны ЕС продолжают руководствоваться своими экономическими интересами и потребностями национальных рынков труда, определяют квоты допуска трудовых мигрантов на свою территорию [2, с.92]. Трудовые мигранты – это относительно дешевая рабочая сила, сохранение определенного уровня потребления, поддержание социальных гарантий через налогообложение и т.д. Однако миграция несет в себе социальные издержки, характеризующиеся ростом неприятия местным населением культур и традиций представителей других регионов, прибывающих в Евросоюз.

Миграция из стран Северной Африки и Ближнего Востока в страны-члены Европейского союза носит трансграничный характер, представляющей собой своего рода успешную коллаборацию по налаженным путям. Ведь развитые нации предъявляют постоянный спрос на труд мигрантов из стран, обладающих большим эмиграционным потенциалом [3, с. 5]. Миграционные потоки поддерживаются представителями диаспоры, проживающими в странах ЕС. Эти представители диаспор уже получили гражданство Евросоюза, и оказывают содействие своим согражданам в реализации их мечты о лучшей жизни в ЕС. Налажены как легальные, так и нелегальные схемы, своего рода бизнес по транспортировке заинтересованных иностранцев. Международные правозащитные стандарты, например, право прибывающих на убежище¹, используется организаторами миграции как инструмент для изыскания возможностей транспортировки. Роль диаспор в этом процессе важна: это и отсутствие языкового барьера, и психологическая поддержка от людей, которые смогли, и помощь в адаптации, и многое другое. Несомненно, значимость диаспор и общин будет только возрастать [4, с. 85 – 86].

Бизнес на желающих обосноваться в Евросоюзе расцветал, используя каналы через южные границы Греции, Италии и Испании, а также стран балканского региона. Закрытие границ в ходе борьбы с распространением коронавирусной инфекции перераспределило каналы трансграничной миграции. Неожиданно образовался новый канал через Республику Беларусь.

Осознавая вызовы миграции в Европейском союзе, Беларусь всегда шла навстречу странам-членам ЕС в области регулирования трансграничной миграции². Ввиду того, что борьба с сопутствующими миграции проблемами торговли людьми и наркотиками представляет собой государственный приоритет республики, белорусские власти постепенно усиливали пограничный контроль³. Проблемы проявились особенно остро, когда в 2020 году Евросоюз объявил о намерении прекратить сотрудничество с Беларусью. Заморозка финансовых программ, свертывание всех договоренностей по обустройству инфраструктуры, политизация гуманитарного сотрудничества, – все это косвенно сказалось на росте числа мигрантов, использующих Беларусь в качестве транзита⁴.

В ситуации, когда авиасообщение с Евросоюзом было закрыто, а морская граница особенно охранялась, Беларусь не закрыла ни наземную границу, ни авиасообщение (за редким исключением коротких периодов). Это обусловило перераспределение каналов трансграничной миграции. Остроты добавила политизация борьбы с коронавирусной инфекцией со стороны Евросоюза: в 2020 г. меры, принятые в Беларуси, в частности отказ от закрытия границ, акцентировались в соответствующем ключе во всех западных СМИ⁵. Целью был государственный переворот в ходе президентских выборов. Это повысило степень внимания к белорусскому маршруту коммерческих групп, связанных с организацией миграции в страны-члены ЕС.

В ситуации на белорусско-польской границе отдельные представители Евросоюза пытаются манипулировать общественным мнением, утверждая, что за организацией миграции в страны ЕС стоят белорусские государственные учреждения. Беларусь, как страна транзита, выдает разрешение гражданам стран Северной Африки и Ближнего Востока на посещение своей территории⁶. В свою очередь государства-источники миграции выдают действующие паспорта своим гражданам и гарантируют им право покинуть территории своих государств. Если рассуждать в логике отдельных представителей ЕС, то получается, что Беларусь должна была закрыть свои границы, так как в странах Евросоюза обострился миграционный кризис, а страны-источники миграции в ЕС – не выпускать своих граждан.

Следя за ситуацией на белорусско-польской границе, мы наблюдаем процесс милитаризации Польши как ответ на невоенный вызов. Фактически на одну плоскость поставлены представители уязвимых групп населения, беженцы и враждебность Польши по отношению к ним, как будто это члены радикальных групп.

Политическая линия польской стороны вполне понятна: речь идет о том, чтобы не пропустить мигрантов и не проявить ни малейшего признака «слабости» по отношению к Беларуси. В этих целях Польша разместила на границе около 15000 солдат, помимо пограничников, и не исключает возможность возведения дополнительной стены на границе с Беларусью. С одной стороны, Польша демонстрирует силу, стремясь показать себя важным актором на мировой арене, но с другой, подобная ситуация ставит Евросоюз в неловкое положение, вызывая сомнения в приоритете европейского права. Официальная Варшава фактически отказывается от обязательств, которые взяла на себя, ратифицировав 27 сентября 1991 года Конвенцию 1951 года о беженцах, которая устанавливает, в частности, принцип невыдворения. Таким образом, становится очевидно, что члены ЕС достаточно разобщены при столкновении с серьезными геополитическими вызовами.

Кризис на границе является следствием европейской политической игры, которая ведется достаточно давно и лишь позволила перенаправить финансовые потоки трансграничного миграционного бизнеса. Именно по этой причине не стоит полагать, что все это приведет к военным действиям. Военные столкновения в регионе не выгодны ни одному из многих крупных игроков (возможно, за исключением США). Однако необходимо обратить внимание на выгоду от «угрозы войной», которую каждая из сторон использует в своих целях.

В Евросоюзе миграционный кризис уже несколько лет вызывает напряженность, однако ни одна страна не реагировала так, как Польша в приграничном регионе. Несмотря на растущее в ЕС осознание факта, что ситуация с беженцами является вызовом для всего интеграционного объединения, переход к согласованной миграционной политике пробуксовывает, как и в 2015 году [5, с. 104]. Миграционный кризис в Европейском союзе стал одним из самых серьёзных испытаний для объединённой Европы, которое в очередной высветило глубину противоречий между странами-членами ЕС и сложности в формировании общей миграционной политики [6, с. 97]. Польша не первая сталкивается с потоком мигрантов: совсем недавно они прибывали к берегам Италии в совершенно плачевном состоянии. И мы помним, что с началом европейского миграционного кризиса сразу был задействован Фронтекс – агентство Европейского союза по безопасности внешних границ, который пристально следил за ситуацией. Среди них были и нелегальные мигранты, которых возвращали туда, откуда они приехали, но реально пострадавшим от военных действий людям ЕС оказывал помощь. На белорусско-польской границе деятельность этой организации не прослеживается, хотя ее штаб-квартира расположена именно в Польше [7].

Таким образом, следует подчеркнуть, что, не обращаясь к Фронтекс, именно Польша политизирует и милитаризирует ситуацию на границе. Тем не менее, о вероятности разрастания противостояния между странами в центре Европы с применением тяжелого вооружения пока судить рано, так как на данный момент не использованы другие, дипломатические методы. Что касается обвинений в сторону России, то слышатся они в очередной раз со стороны прибалтийских стран, поэтому если они все-таки чем-то и закончатся, то одной из многочисленных попыток повлиять на страну при помощи информационного или экономического давления, включая вопросы поставок газа в Европу. Европейскую политическую позицию пока сложно предугадать, но стоит отметить, что в ближайшее время потепления отношений и возобновления многостороннего сотрудничества не предвидится.