История Комиссии по правам человека весьма противоречива. Впервые о ее создании на пространстве Содружества Независимых Государств заговорили в период его формирования. Устав СНГ был принят 22 января 1993 г. и его cтатья 33 регламентировала создание Комиссии по правам человека как консультативного органа Содружества². Предполагаемый мандат Комиссии включал наблюдение за выполнением обязательств по правам человека, взятых на себя членами Содружества. Проработка организационных вопросов создания Комиссии прошла быстро, и уже 24 сентября 1993 г. главы государств утвердили Положение о Комиссии по правам человека СНГ.

Учитывая политическую обстановку, в 1993 г. создание такой Комиссии вряд ли содействовало развитию евразийских интеграционных связей. По-видимому, Комиссия создавалась участниками Беловежского процесса по политическим причинам с целью продемонстрировать странам западноевропейской группы политический курс на окончательный слом советской гуманитарной системы. Об этом свидетельствует то, что несмотря на решение о создании Комиссии в 1993 г., у нее даже не было договора, за применением норм которого она могла бы наблюдать: Конвенция СНГ о правах и основных свободах человека была принята двумя годами позднее — в 1995 г.

Что же могла бы делать Комиссия по правам человека СНГ? Например, Комиссия способствовала бы популяризации отчетов и выводов региональных мониторинговых структур. В настоящее время это определенная проблема, так как в ОБСЕ приоритет отдается докладам БДИПЧ, в Евросоюзе — докладам экспертов ЕС. Вряд ли такая Комиссия будет являться международным квазиправовым судом: скорее, она станет функциональной экспертной структурой. Вместе с тем, спрос на индивидуальные заявления граждан только растет, и структуры, которая учитывала бы правовые особенности региона и работала с гражданами на русском языке, до сих пор нет: это отдельный рынок услуг, знаний и информации, который государства СНГ сознательно отдают западным экспертам.

Правочеловеческие структуры представляют собой составляющую гуманитарного измерения любой региональной интеграции. Соответствующие мониторинговые структуры уже развиты в странах Латинской Америки, Африки, Европейского союза и Азии. Исключением остается регион Содружества. Возникает резонный вопрос: способны ли государства развивать гуманитарное измерение без структур, подобных Комиссии по правам человека? На первый взгляд — да, это возможно. Но с ростом взаимозависимости на пространстве Содружества у государств вырастет потребность в делегировании функций мониторинга таким образом, чтобы государства не встречались каждый раз, когда возникает нарушение законных прав граждан, а определяли стратегические приоритеты, принципы и правила международного взаимодействия. Данные структуры могут содействовать повышению эффективности гуманитарных технологий на пространстве Содружества (Сутырин, 2020). Более того, развитие подобных структур способствует формированию устойчивых связей между государствами и заинтересованными сторонами. Соответственно, функция подобной структуры может быть сконцентрирована на сближении правовых систем государств Содружества, укреплении связей в регионе в противовес функции «демократизации» пространства Содружества, заложенной в западные мониторинговые структуры (Кутейников, 2012).

Пока же, польза развитых правочеловеческих интеграционных объединений очевидна не всем. Скептики развития интеграционного потенциала используют ярлык «наднациональный» с целью представить все интеграционные объединения как ущемляющие государственный суверенитет. Отдельные ученые представляют «наднациональность» как якобы естественную передачу международной структуре государственных полномочий вследствие глобализации (Павельева, 2018). Между тем, само свойство «наднациональности» не имеет точного определения, а отдельные ученые вообще сомневаются в существовании такого свойства (Мещерякова, 2009). Ущемление государственного суверенитета зависит не от самого характера региональной структуры, а от методологии ее работы. Интеграционная структура вполне способна работать и на основе межгосударственной координации – разумеется, в том случае, если в ее разработке будут участвовать все заинтересованные стороны, а не тогда, когда ее структура скопирована с европейских аналогов.

Современные ученые объясняют такой здоровый скептицизм дезинтеграционным фактором интересов отдельных политикоформирующих групп. Между тем, гуманитарное измерение напрямую связано с экономической интеграцией: без гуманитарного измерения перемещение капитала, товаров и трудовых ресурсов в странах Содружества может наталкиваться на неприятие со стороны рядовых граждан (Спирина, 2020: 26). Более того, гуманитарное измерение играет ключевую роль во внутригосударственных процессах стран Содружества, и эта роль будет возрастать и дальше. От полноценной разработки регионального правочеловеческого компонента государства только выиграют, а потому в его разработку должен быть вовлечен более широкий круг лиц — в том числе, ответственных за внутреннюю политику государств-членов СНГ.